Форум » Историческiе матерiалы » Обращение » Ответить
Обращение
Василичъ: Приветствую ополченцев. Обращаюсь с просьбой, подскажите, где можно найти критические статьи о СССР.
Ответов - 2
Беларус: Г-та Наша газета (1999) N 034 (29.06.99) Забастовка была ожидаема как взрыв в шахте, как горный удар… Приближается десятая годовщина рабочего движения Кузбасса. С июльской 1989 г. стачки шахтёров Кузбасса началось реформирование как в СССР, так и в европейских социалистических странах. Об этом событии писали журналисты и политологи, историки и социологи. Их оценки весьма разнообразны и разноречивы. Предлагаем читателю мнение лидеров рабочего движения, хозяйственных руководителей, секретарей горкома и обкома КПСС и других непосредственных участников этого исторического события, с которыми в разное время беседовал историк Леонид Лопатин и свел их высказывания в серию статей. Должность авторов высказываний указана на период "романтического" развития рабочего движения (1989-91 гг.). Подготовка материалов осуществлена при содействии Института "Открытое общество". Слова, вынесенные в заголовок, принадлежат члену Новокузнецкого рабочего комитета А.Ю.Колесникову. "Для шахтёров, - говорил он, - она была действительно ожидаема, как ожидаем взрыв в шахте от постепенного накапливания смеси угольной пыли и метана. Для начальства она была ожидаема, как горный удар - в любой момент. Проблемы копились годами, и достаточно было маленькой вспышки, чтобы произошёл взрыв". Что же тогда происходило в стране, если даже член политбюро ЦК КПСС Н.Н.Слюньков, приехавший в Кузбасс усмирять шахтеров, говорил в июле 1989 г.: "Мы зашли в тупик, привели общество на грань краха, страна с каждым годом откатывается назад". Это тем более важно выяснить сегодня, когда в обществе довольно широко распространены ностальгические настроения по дореформенным временам будто бы социально благополучным. Было ли то общество в действительности социально справедливым, где ликвидирована эксплуатация человека и его материальная нищета, где имелась наилучшая организация общественного производства - всё то, что торжественно декларировалось тогда и проповедуется некоторыми публицистами сейчас? Вот что говорили по этому поводу участники тех событий. Ю.Л. Рудольф (проходчик, Прокопьевский рабочий комитет): Шахтёр вкалывал, как говорится, до блевотины, нарушая все нормы техники безопасности, рискуя головой каждую минуту. Если нет выполнения плана, значит, нет и заработка. Потому сознательно и шли на нарушения техники безопасности. Придешь домой, принесёшь свои 400 руб…а там всегда полно работы по хозяйству: капуста, лук, помидоры, огурцы, картошка - всё своё. А как же иначе? Отцы так жили, и мы так живём. Хотя понимаю, что неправильно это. Домой с огорода возвращаешься в 11 - 12 вечера, а в шесть сорок утра надо быть на шахте... Да-а! Рабочий день получается длинноватым, с полседьмого утра до 11 вечера... Первый год, когда перешел из мастеров в лаву (ответственности - меньше, а денег - больше), я сильно уставал. Но потом втянулся. Около года приходил домой и ничего не делал, - просто спал. Порой будит меня жена утром на работу, а я сквозь сон отмахиваюсь от неё, говорю: "Ужинать не буду! Лучше посплю." А она: "Какой ужин? Он вчера был. Ты вставай, утро уже, на работу пора". Е.В.Зорькин (машинист экскаватора, Новокузнецкий рабочий комитет): Моя смена начиналась в 8 часов. На наряд я должен приезжать в 7 час. Поэтому встаю в 5 час. утра, чтобы поспеть на автобус, отходящий на разрез в без пятнадцати шесть. В полседьмого, в семь вечера я дома. А если на экскаваторе поломка! Значит, следующую смену его ремонтирую. Домой уже не еду, сплю в грязной робе на экскаваторе. Ни вторую, ни третью смену мне никто не засчитает рабочими. В лучшем случае скажут, что ты молодец. … Какой театр после работы?! "Пузырь" выпил и спать лёг. А потом удивляются и спрашивают, почему ты такой молодой, а уже седой и зубы выпали. А.В.Смирнов (мастер, Новокузнецкий рабочий комитет): К выходу на пенсию шахтёр полностью вырабатывает свой жизненный ресурс. Не до работы ему больше. Здесь болит, тут ломит, там хрипит... Наши кладбища забиты молодыми мужиками, теми, кто умирает до 60 лет. …Из детства я помню апельсины, которые мы ели всего один раз в году: они были в новогодних подарках. Моё поколение в детстве не видело фруктов. А ведь здоровье как раз тогда и закладывается. М.И.Щадов (министр угольной промышленности СССР): Мы всегда говорили, что у шахтёров Советского Союза самый короткий день. А когда вглядишься: раскомандировка, спуск, дорога до рабочего места, обратно… Часа три-четыре дополнительных набегает. Во всем в мире принято - в клеть сел, рабочий день начинается. У нас же традиционно сложилось, что рабочий день начинается с прихода шахтёра в лаву. А раньше вовсе считалось, что рабочий день заканчивается только тогда, когда придет твой сменщик. А ночные! Постановление правительства о дополнительной оплате трудящимся в ночную смену на шахтёров не распространялось. Шахтёр и так под землей работает, света белого не видит, да тут ещё такая несправедливость. На здоровье такое продолжительное нахождение под землей не могло не сказаться. В.И.Гринев (горный мастер, Кемеровский рабочий комитет): Моя жена в 58-м году убежала из колхоза, чтобы поступить в медицинский институт. Она школу закончила с серебряной медалью и написала заявление председателю колхоза с просьбой отпустить её на учебу. Председатель наложил резолюцию: "Мне не нужны ученые, мне нужны доярки и свинарки." Тогда мать посадила дочь на телегу, завалила стогом сена и увезла в Томск. …Потом уже в 61-м году Хрущев разрешил выдавать паспорта колхозникам. Теща получила паспорт и уехала из деревни. Прошло как раз сто лет отмены крепостного права. …Я сейчас работаю в Доме милосердия и вижу, как мучаются старики. Хотя нельзя сказать, что при социализме они процветали. Моя мать и теща, например, получали колхозную пенсию по 12 руб. Сейчас у них по 200 тыс. руб. Что тогда было нельзя прожить на 12 руб, что и сейчас - на 200 тыс. В.С.Лисов (проходчик, Анжеро-Судженский рабочий комитет): В магазинах была абсолютная пустота. Кроме морской капусты и хлеба, в них ничего не было. Талоны, без которых ничего купить было нельзя, не обеспечивались. Есть было нечего! Наверное, кто-то сейчас думает, что выражение "шахтёры забастовали из-за мыла" имеет фигуральный смысл. Ничего подобного. Самый прямой. После смены нечем было мыться. И это жизнь?! Все были озлоблены. Нас не покидали мысли "за что мы работаем?" "что дальше?" "где выход к нормальной жизни?" Мы были хуже рабов. Раба-то хоть кормят. А мы за свой труд ничего не получали. Деньги, конечно, не в счет. Это были бумажки, взамен которых колбасу или мясо получить было нельзя. В.В.Строканев (бригадир, Прокопьевский рабочий комитет): Деньги, в принципе, были. Всё-таки и тесть всю жизнь в забое вкалывал. Купить тогда можно было что-то либо случайно, либо по блату. Вот и считайте, хорошо мы жили или плохо. Да и не задумывались мы до 1989 г. над этим вопросом. Купили шифоньер - хорошо! А цветной телевизор вообще был редкость. Сравнить-то не с чем было. Думали, что так и надо. В капстранах, мол, ещё хуже. На свадьбу нам подарили стол и шифоньер. Потом мы сами стали покупать мебель, точнее доставать. Бывшие ученицы матери устроили нам мягкую мебель. Теща на своем заводе по блату достала стиральную машинку. В магазинах-то ничего не было. Что-нибудь достанешь, радуешься как большой удаче. Колбасу, о которой сейчас вздыхают, тоже доставали. Р.Ф. Вахитов (водитель, Новокузнецкий рабочий комитет): Сколько жил, столько и видел пустые прилавки. У отцов было то же самое. Это признак социализма. Доставали только по блату. А какую колбасу мы брали с собой на "забутовку"? - Тухлую! Людям после смены мыться нечем было. Мыло исчезло. Порошка не было. Ввели карточную систему. Но и она не помогла. Талоны не отоваривались. И это называется - лучше жили?! В.М.Гужвенко (редактор "Шахтерской правды"): Детство моё прошло в прокопьевском поселке Манеиха. Когда-то в бараках Манеихи жили заключенные, потом - ссыльные. Теперь в этих же обыкновенных лагерных бараках живут шахтёры: один длинный - предлинный коридор, бывшие камеры разделены на комнаты (не больше 10 кв. м.), в каждой комнате - по семье. Д.А.Коробейников (фотожурналист АПН): Это снято пять-шесть лет назад в прокопьевских поселках: Березовая роща, Манеиха, Ясная поляна. Там и сейчас точно такая же удручающая картина, ничего не изменилось с тех пор. В бараке отрываешь доску пола на первом этаже, видишь воду, плавающих крыс... А на улице - мороз. Бр-р-р-р-р! П.В.Бизюков (ученый, социолог): В один из апрельских дней 89-го г. я находился в кабинете парторга объединения "Ленинскуголь". В то время я ещё курил и поэтому не мог не заметить у него трёх здоровенных коробок с сигаретами "Астра". А тогда давали по талонам две или три пачки сигарет в месяц. "Надо же, - говорю я ему, - как вы хорошо живете, что коробками сигареты держите, угостили бы." Не успел он мне ответить, как зазвонил телефон. По громкой связи слышу: "На "Кузнецкой" - забастовка!". Он спрашивает: "Из-за чего?" "Курево", - отвечают. Парторг хватает одну из коробок и бегом - на "Кузнецкую". Три часа ездил, успокаивал, раздавал курево. Поводы для забастовок были разные - где курево, где мыло, где отсутствие в буфетах колбасы. Мы в нашей социологической лаборатории составили карту забастовок. Оказалось, что в Кузбассе не было ни одной шахты, где бы не было забастовок ещё до июля. Хоть на час, хоть на два, но участки, бригады или смены останавливались на каждой шахте. Недовольство накапливалось. Если бы не "рвануло" на ш. им.Шевякова, то "рвануло" ещё где-то. Это стало неизбежным. Организация общественного производства при социализме (плановая) считалась наилучшей по сравнению с капиталистической. Именно это обстоятельство, согласно теории марксизма, должно обеспечивать социалистическим предприятиям высочайшую технологию и наивысшую в мире производительность труда. Однако действительность оказалась иной. М.И.Найдов (генеральный директор "Прокопьевскугля"): Я работал на ш. "Северной", где использовалась конная тяга. Мы лошадей из шахты вывели. И произошло это в знаменательный день - День Конституции, 5 декабря 1972 года! …Планирование. Ведь добывали 750 млн. тонн. Но кто мог сказать, сколько ещё нужно! Может, и этого хватит? Но был один разговор - давай больше! А сколько больше, где предел? И опять же, какого угля давать? - коксующегося? чистого? с породой? Не за количество угля надо было бороться, а за его качество. Весь мир использует энергетический сортовой уголь. И над их ТЭЦ - ни одного дымка. Это результат обогащения и глубокой переработки угля. Мне, например, всегда было непонятно - почему горная техника делается из стали "три", а не из высококачественной стали? Во всем мире горная техника делается из такой же стали, что и танки. Такую технику один раз затащил в шахту, она и работает годами. А у нас - меняй через два-три года, а рештак - через месяц. …Я, кстати, сказал премьеру Рыжкову в марте 89-го, чтобы они самолетами гнали мыло в Кузбасс. Иначе отсутствие у шахтёров мыла будет последней каплей. Рыжков пообещал. Звоню ему через некоторое время, говорит, что решают, совещаются, координируют 9 министерств, которые участвуют в выпуске мыла. Какая ещё нужна характеристика дури той нашей системы!? Нынешний развал пришел не от забастовок, и не от перестройки, как талдычат недалекие люди. Он глубже! Корень нашей системы был гнилой. А.А.Гребенников (первый заместитель председателя Кемеровского облисполкома): В своё время государство брало всю заботу о предприятиях на себя: финансирование, внедрение новой техники и технологии. Руководители предприятий к самофинансированию были не приучены. Не привыкли искать и внедрять новейшие достижения. …У нас как было допотопное оборудование в той же угольной промышленности, так и осталось. Нельзя разве было привлечь конструкторов - оборонщиков для создания горной техники? Какое это управление предприятиями тогда, когда мы забыли что такое производительность труда, себестоимость продукции, издержки производства?! М.Б.Минязов (забойщик, Киселевский рабочий комитет): На киселёвских шахтах - тяжелый ручной труд. Он мало чем отличается от труда довоенного. Так как дотации шахтам шли гарантированно, никто эту беду с ручным трудом не видел. Для плохо работающих предприятий и целых отраслей не было большой необходимости учитывать эффективность своей работы. Убытки покрывались за счет кого-то другого (крестьянина, северянина и проч.). Это подавалось как забота государства о народе, в частности, о шахтёрах. Когда мы вошли в рынок, когда стали считать деньги, оказалось, что наш уголь неконкурентоспособен. Цена на него получилась выше мировой. Мы оказались в ситуации неизбежного закрытия шахт. В.И.Овденко (первый секретарь Кемеровского горкома КПСС): Те вопросы, которые подняло рабочее движение, мы, так называемые чиновники от партии и Советов, поднимали много раз. Но они почти никогда не воспринимались вышестоящими. Тот, от кого зависело их решение, мог просто нас приструнить словами: "Ты что, не понимаешь сложности обстановки...?" Этого часто было достаточно, чтобы ты не рисковал поднимать их ещё раз. "Непонятливых" у нас не любили. Чувство ответственности заставляло оставаться на работе, иногда сгибать голову, подчиняться общему порядку вещей. Это было присуще многим, в том числе и мне. …Устами забастовщиков звучали требования, которые выдвигала сама жизнь. В.М.Гужвенко: Что произошло с нашей страной за 70 лет коммунизма? Главное не то, что мы разрушили народное хозяйство России. Мы разрушили человека как такового. Комбайны, компьютеры мы в принципе сделаем руками. Но к этим рукам нужна голова, а к голове - душа. А душу-то и вынули. На Руси-то исстари как говорили? - Царь должен быть в голове. За годы коммунистического правления и царя в голове, и Бога в душе отняли. Ю.Л.Рудольф. Пусть те, кто утверждает, что до реформ мы жили хорошо, почитают первые наши требования. В них, в частности, говорилось об увеличении нормы колбасы на "тормозок" со 100 гр. до 150 гр., о выдаче каждому шахтёру на месяц 2-х кусков мыла. Почитали бы, вспомнили бы то время и, может быть, не захотели возвращаться в прошлое, не возникло бы разговоров о хорошей жизни при социализме. Таким образом, причины стачки сводятся к стандартному набору, приводимому в школьных учебниках о классовой борьбе: усиление эксплуатации, тяжелый ручной труд, ухудшение жизненного уровня. В большей или меньшей степени эти обстоятельства сопровождали жизнь всех поколений советских людей (достаточно сказать, что голод и острые дефициты продовольствия наступали со зловещим постоянством: 1918-22 гг., 1931-33 гг., 1941-46 гг., 1951-53 гг., 1963 г, 80-е гг.). Но жесткая карательная система не позволяла советским людям протестовать. В 60-80-е гг. произошло её относительное ослабление (перестали расстреливать "врагов народа"). А в годы перестройки (с 1985 г.) руководители КПСС допустили экономическое, политическое и даже отчасти идеологическое многообразие: появились кооператоры, весной 1989 г. впервые проведены альтернативные выборы депутатов СССР, провозглашена гласность (частичная свобода слова). В результате была разрушена стройность тоталитарной системы как целостного организма, разрушена система социалистических мифов, на которых покоилась официальная идеология. Люди остро ощутили отсутствие свободы, демократии. Существовавшая система не программировала страну на эволюцию. В обществе всё шире распространялось убеждение, что нужны серьёзные экономические и политические реформы. Пробуждение гражданской активности народа стало не только необходимым, но и неизбежным явлением в общественной жизни страны. Почему движение началось, скажем, не в Прибалтике, Москве, Ленинграде - известных центров диссидентов, а в Кузбассе? На этот вопрос, видимо, вполне ответил проходчик В.Я.Колтунов: "Кузбасс - это Сибирь. В царское время ссылали в Сибирь мятежников. Коммунисты - контреволюционеров, раскулаченных, репрессированных, власовцев, побывавших в немецком плену. Ко всем им применялись драконовские меры, что усиливало в них чувство протеста. Их дети, внуки и восстали против системы" Леонид Лопатин. (продолжение следует)
Борис: Примерно все так и было. И не только на Кузбассе, а и по всей стране.
полная версия страницы